.png){kind=spacer}
Автор: Пименова Ольга Викторовна
Язык издания: русский
Периодичность: ежедневно
Вид издания: сборник
Версия издания: электронное сетевое
Тема: «Местные и отхожие промыслы крестьян Венёвского уезда Тульской губернии второй половины XIX-начала XXвека.»
Сохранение на селе крестьянской земельной общины с периодическим делением надельной пахотной земли и круговой порукой в несении податей и повинностей, выгодное для помещиков и царских властей, для крестьян становилось всё тягостнее. Неимущие и малоимущие не могли без разрешения сельского схода и старосты покидать свою деревню в поисках заработков «на стороне», а состоятельные не желали принимать на себя уплату недоимок за неимущих односельчан.
Однако отмена крепостного права 1861 г. в Российской империи стала отправной точкой множества реформ 1860–1870-х гг., в том числе торгово-промышленного законодательства. В 1863 г. вступило в силу «Положение о пошлинах за право торговли и других промыслов». Ст. 20 Положения
провозглашала свободу предпринимательства в России. Документ, по сути, уравнивал в торгово-промышленных правах крестьянство с другими сословными группами (купцами, мещанами, дворянами).
Освобождение крестьян повысило их социальную мобильность. Так, промыслы и заработки крестьянского населения Тульской губернии состояли из отхожих и из местных. Но из-за малоземелья сельское население обратилось в больших масштабах к отхожим промыслам. Однако промыслы оказались разными. Беднота в ходе сторонних заработков продавала свои рабочие руки, а богатые крестьяне занимались предпринимательством. На увеличение отходничества в Тульской губернии повлияло ещё то, что на рубеже веков развивается машинная обработка и уборка поля, а поэтому спрос на рабочие руки сокращался. А это значит, что сторонний заработок для земледельца постоянно снижался. И это было весомой причиной, побуждающей к отходничеству. А возможность крестьян во второй половине XIX в. участвовать в предпринимательской деятельности всецело зависела от их экономических возможностей».[1]
По мере освобождения все большего числа крестьян от крепостной зависимости и развитием экономики многие из них занялись мельничным делом, которое приносило достаточно большую прибыль, так как цена за помол была от 20 до 30 коп. сер. с одноконного воза.[2] В середине XIX века в губернии имелось более 4 тыс. мельниц и крупорушек всех типов.
На территории Тульской губернии в 1880-х годах возникли и мятные заводы. Появились они в Венёвском, Епифанском и Богородицком уездах. В некоторых селениях Веневского уезда крестьяне занимались возделыванием мяты, но не в большом количестве. Запустил новый вид деятельности - работу мятных заводов сын казённого крестьянина Д.В. Буров, который смог построить новую отрасль экономики в губернии. Земля под мяту отводилась самая плодородная. Большинство крестьян засеивали мятой огороды, но были и такие, которые отводили под мяту от 5—7 дес. своей или специально для того нанятой земли. В экономическом отношении для крестьян этот промысел был очень выгоден, так как при благоприятных климатических условиях каждая десятина обычно давала в лето от 75—100 фунтов чистого мятного масла. Обработка десятины мяты — с посадкой, поливкой и прополкой — наемными руками обходилась около ста руб., но крестьянам она стоила гораздо дешевле. Мелкие производители мяты в большинстве случаев обходились своими рабочими руками, крупные же при своих рабочих силах расходовали около половины указанной цены. Сбывалось крестьянами мятное масло по большей части на месте. Обычно являлся скупщик, который после торга устанавливал приемлемую цену на фунт масла и по этой цене у всех скупал. Некоторые же из крестьян сами возили продавать мятное масло в Тулу, Москву и Петербург. Но, несмотря на высокий доход от данного вида деятельности, расходы по обработке были так велики, что иногда выручка не покрывала их, и потому многие крестьяне оставляли это занятие. Одна из главных причин, из-за которой разведение мяты не могло быть введено в широких размерах в Тульской губернии, связана с трудностями ухода за ней и в возможности вымерзания её.[3]
В числе местных промыслов также можно упомянуть и открытие питейных заведений в Венёвском уезде. После освобождения крестьян количество таких заведений в городе Венёве выросло примерно в три раза. По данным журнала Генеральной сверки торговых и промышленных заведений города Венева и Веневского уезда за 1868[4] год, видно, что всего в вышеуказанном году функционировало 125 постоялых домов, питейных заведений и трактиров. Из них крестьянам принадлежало 36. А по данным журнала Генеральной поверки торговых и промышленных заведений по городу Веневу в 1870[5] году из общего числа постоялых дворов, питейных заведений и трактиров, которых в городе насчитывалось всего 47, крестьянам принадлежало 10, то есть крестьянам принадлежал 21% таких заведений от общего их числа. Если сравнить с данными, которые мы имеем по городу Венёву за 1868 год, а именно всего постоялых дворов, питейных заведений и трактиров было 36, крестьянам принадлежало 6, то есть 17% от общего числа, то увидим, что за два года количество вышеуказанных заведений, принадлежавших крестьянам, увеличилось на 4%. Также среди владельцев данными заведениями были отставные военные, мещане, купцы. Но старинные веневские купеческие фамилии не стремились в этот сектор экономики. Православная церковь осуждала спаивание народа, поэтому большая доля владельцев данными заведениями принадлежала крестьянам.
Бедных крестьян Тульской губернии нужда заставляла сдавать свои наделы в аренду, а таких по Тульской губернии, согласно данным исследования Михаила Кашкарова за 1900 год[6], насчитывалось 14597 дворов, или 10,1%. Также крестьяне были вынуждены уходить на заработки из уездов в Тулу, Москву, Петербург, Серпухов, Киев и во многие другие промышленные центры Европейской России и Сибири. Число ушедших на заработки в 1877году: мужчин-96,9 тыс., женщин-30,4 тыс. (всего 127,3 тыс); в 1886 году: мужчин-103,7 тыс., женщин-39,9 тыс. (всего 143,6 тыс.); в 1898 году: мужчин-160,1 тыс., женщин-64,2 тыс. (всего 224,3 тыс.) Данные показатели свидетельствуют о том, что число крестьян, которые уходили из деревни на заработки, с каждым годом увеличивалось. По переписи 1897 года среди рабочих и прислуги только в Московской губернии было туляков почти 65 тысяч (каждый 10-й), в Петербургской-7,2 тысячи (1,4%), в Екатеринославской губернии-почти 5 тысяч (2,7%).
Множество туляков работало на Трёхгорной мануфактуре в Москве. Среди горняков Донбасса в 70-80х годах XIX века значительный процент составляли крестьяне из Тульской губернии. Но работники, которые уходили на заработки в шахты, обычно не являлись поддержкой для своих семей. Так как всё, что они зарабатывали, то и оставляли на месте в кутежах и попойках. И такие люди через некоторое время окончательно прерывали всякую связь с деревней и нередко по истечении срока своего паспорта оставались на стороне без документа. Так, в 1899 году в Тульской губернии было выдано 143599 паспортов, и 4282 лица значились живущими на стороне без него. Но на шахтах такие работники не являлись нежелательным элементом, так как им и платить можно меньше и при увечьях на производстве работодатель мог не нести ответственности.
Часть безземельных крестьян за гроши батрачила у помещиков и кулаков в пределах губернии.
А вот занятие местными промыслами во многом зависело от местных экономических условий и главным образом от урожая хлебов. Если хорошо родился хлеб, то спрос на ремесленное производство местных мастеров у жителей уезда появлялся, а плохой урожай заставлял население сокращать свои траты, и сфера применения ремесленного труда значительно сокращалась. Таким образом, местный промысел имел ограниченный круг деятельности и условный спрос на свой товар.
Что касается отхожих промыслов, то все они также однообразны в выборе места, так как все уходящие на заработки стремились в одно и то же место из года в год. Но результаты заработка бывали очень непостоянны, так как при благоприятных условиях спроса на рабочий труд в отдельно взятый год был достаточно хорошим, то нельзя быть уверенным, что спрос на рабочие руки и высокий заработок будут держаться на этом уровне и в следующем году. Так как бывают годы застоя в производстве, неурожаи, когда многие рабочие не находят для себя работы, то желание отправляться на заработки в одно и то же место оказывалось весьма убыточным. В первую очередь это относится к рабочим, идущим на покос или на другие сельскохозяйственные работы, успех которых зависел от урожая и скопления рабочих в одном месте. На Кубани, например, по данным исследования Михаила Кашкарова, часто случалось такое скопление рабочих, что в день косарю платили всего 30-50 коп., в то время как у себя в уезде он мог бы заработать существенно больше. В такие неблагоприятные годы работники домой ничего не приносили. Но бывали и очень высокие цены на рабочие руки только из-за того, что в силу простой случайности в отдельно взятой местности собиралось мало рабочих. А это указывает на то, что в распределении отходников по местам работы не существовало какой-либо системы. Все шли на заработки случайно, надеясь на удачу.
Как уже было сказано выше, часть населения, уходившая на дальние заработки, имела часто результат не увеличения ресурсов крестьянина, а нередко приносил ему убыток и бесполезную потерю времени. Отлучка на дальние заработки нередко влекла за собой болезни, а следовательно, и потери части рабочей силы. Также отхожие промыслы, забирая рабочие силы и вызывая дороговизну рабочих рук, служили препятствием к развитию сельского хозяйства в уезде. Хоть уход на заработки был обусловлен необходимостью более или менее выгодного применения своего труда, но в некоторых случаях являлся результатом желания вести более свободную жизнь. А это, в свою очередь, могло быть связано с тяжёлой жизненной обстановкой нашего крестьянина вообще и в частности. Гнёт общественного строя также мог оказывать влияние на увеличение числа уходящих на дальние заработки, даже тех, кто был более или менее обеспечен.
[1] Н. А. Биленко КРЕСТЬЯНСКОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО В ГУБЕРНСКОМ ГОРОДЕ ТУЛЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА: ФОРМЫ, МАСШТАБЫ, ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ
[2] Похвиснев Д.В. «Венёвский уезд в географическом, земледельческом и вообще промышленных отношениях».
[3] Яблочков М.Т. Исследование состояния садоводства и огородничества в Тульской губернии / Памятная книга Тульской губернии на 1892 год
[4] ГАТО Ф.118 оп.1 т.8 д.16762 Журнал Генеральной сверки торговых и промышленных заведений города Венева и Веневского уезда за 1868 год
[5] ГАТО Ф.118 оп.1 т.8 д.17227 ЖУРНАЛ Генеральной поверки торговых и промышленных заведений по городу Веневу в 1870 году
[6] Михаил Кашкаров. Статистический очерк хозяйственного и имущественного положения крестьян Орловской и Тульской губерний. С.-Петербург, 1902г.